Новости музыки и игр

Искусствo – дeлo тexники? Кoнeчнo, нeт – бeз тaлaнтa в твoрчeскoм дeлe никaк. И всe жe – дa. Нe случaйнo люди изoбрeли сoтни прибoрoв для кoпирoвaния рeaльнoсти. Извeстный бритaнский xудoжник Дэвид Xoкни в нaчaлe 2000-x выдвинул сeнсaциoнную тeoрию: вся истoрия искусствa oпирaeтся нa рaзвитиe oптики и тexнoлoгий, a нe нa смeну стилeй и шкoл. Кaкиe жe сущeствуют тexничeкиe «xитрoсти» для сoздaния тoчнoй кaртинки?

Дэвидa Xoкни лeгкo узнaть – рaстрeпaнныe вoлoсы цвeтa жжёнoй сoлoмы, oдeждa яркиx рaсцвeтoк и круглыe очки. Сейчас ему за 80. Он признанный классик британского искусства. И один из самых дорогих авторов современности. Его картины вполне реалистические – поражают своим цветом. На седьмом десятке Хокни открыл для себя все прелести гаджетов (и приложений для рисования). Теперь делает исключительно цифровые картины.

Любая оптика – будь то камера-обскура, фотоаппарат или айпад – всего лишь инструмент для художника, уверен он. Хокни с помощью физика-оптика Чарльза М. Фалько доказывает свою теорию экспериментально. Они утверждают, что прогресс в реалистичности изображения в эпоху Возрождения не связан с развитием техники живописи и мастерства художников. Секрет в том, что художники использовали оптические инструменты – камеру-обскура, камеру-люцида, сферические зеркала. Многие художники просто обводили конктуры. Вместе ученый и художник испробовали разные методы оптики и подкрепили свои доводы практикой. Гипотеза Хокни-Фалько подверглась яркой критике искусствоведов и историков; но все же…

Живопись зеркал

Клод Лоррен – французский живописец середины XVII века — изобрел черное зеркало. Оно представляет собой выпуклое черное стекло, которое «сжимает» пространство в компактную двумерную картинку. То есть: художник рисует пейзаж, стоя спиной к объекту, и копирует его отражение в выпуклом черном стекле. Испокон веков зеркалам приписывали магические свойства. Художников, их использовавших, почитали и боялись как колдунов. Инквизиция, тем временем, не дремала. Несмотря на это, известно, что цветными стеклами пользовался Леонардо да Винчи, а позже, уже в более «мирные» времена, — Архип Куинджи.

Один из самых древних оптических приборов – камера-обскура. Упоминания о ней встречаются еще V—IV веке до н. э. Первые обскуры представляли собой темные помещения (или большие ящики) с отверстием в одной из стен. Принцип камеры описал еще Аристотель. В Средние века камера была вновь «открыта» английским философом и естествоиспытателем Роджером Бэконом (1217–1294). Во времена Возрождения она получила распространение – ее использовал опять же Леонардо да Винчи. Мастер подробно описал опыты в своем «Трактате о живописи». Хокни считает, что «Девушка, читающая письмо у раскрытого окна» Вермеера Дельфтского создана с помощью камеры-обскуры.

фото: ru.wikipedia.org
Камера-обскура.

Но камера-обскура была не только неудобна тем, что стационарна. Нелегко долго воспринимать перевернутое изображение. Эту проблему решил Йоганнес Цан, который в 1686 году, опираясь на чертежи и расчеты Леонардо, спроектировал портативную камеру-обскуру, значительно ее усовершенствовав. Он вставил в камеру зеркало, расположенным под углом 45 градусов и проецирующим изображение на матовую горизонтальную пластину, что позволяло художникам легко переносить пейзажи на бумагу уже не в перевернутом виде. Камера-обскура стала прообразом фотоаппарата.

Но до него дошло не сразу. Были варианты и попроще, один из них наглядно показан в фильме «Контракт рисовальщика». Речь о приборе для поиска золотого сечения – идеальной гармонии изображения –, который присутствует почти каждом кадре. В XVII веке, когда происходят события фильма и когда действительно художники пользовались такими приборами, он представлял собой раму на триноге с прямоугольником в центре.

Сегодня популярны более компактные аналоги – цветные попупрозрачные пластмасски – видоискатели для поиска золотого сечения. Сегодня за 10 баксов каждый может попробовать стать ле Корбюзье или Сальвадором Дали, вопрос в том, получится ли…

Многие старинные оптические приборы выпускаются сегодня в более удобных и компактных вариантов. Среди них – камера-люцида, о которой как раз много говорил Хокни, доказывая свою теорию.

В 1807 году английский ученый Уильям Хайд Волластон сконструировал камеру-люциду, чтобы навсегда избавить живописцев от расчетов. Оbscura по -латыни означает «темный», lucida — «светлый». Решение Волластона позволяет художнику напрямую видеть не объект рисования, а лист бумаги — объект же накладывается на него, как мнимое изображение. А дальше – просто обведи.

Поклонником устройства, как выяснил Хокни, был знаменитый французский классицист Жан Огюст Доминик Энгр, ведущая фигура в академической живописи XIX века. Другим адептом прибора был английский астроном и физик Джон Гершель, сделавший с его помощью множество зарисовок живой природы и оставивший целый ряд «люцида-альбомов».

Камера была еще одним шагом к изобретению фотографии. Уильям Генри Фокс Тальбот, создатель негативно-позитивного процесса, получил свой первый негатив именно с помощью люциды — только он не обрисовывал пейзаж, а подложил вместо бумаги светочувствительный материал. Он называл метод «фотогеничным рисованием». Однако с избретением фотоаппарата люцида не исчезла. Сегодня ее выпускают в виде гаджета, который благодаря взаимосвязанной системе зеркал дает возможность делать проекцию объекта на лист бумаги, остается только обвести карандашом.

Если вернуться к теме Вермеера: богатый изобретатель из Техаса Тим Дженисон несколько лет посвятил изучению техники художника, и даже полностью воспроизвел в помещении обстановку картины «Урок музыки».

Дженисон сделал вывод о том, что Вермеер использовал линзу и зеркало (есть мнение о том, что живописец был знаком с Левенгуком, изобретателем микроскопа). В итоге техасец с помощью оптического прибора сделал довольно точную копию «Урока музыки», которую писал с натуры. На эту тему сняли фильм. Впрочем, во многом, как заметит внимательный зритель, Дженисон лукавил — например, говоря, что он сам совершенно неопытный живописец. Очевидно, что без достаточного знания живописи сделать копию такого качества было бы невозможно.

Секрет – в проекции

Сколько же аппаратов до изобретения такого привычного каждому мобильнику, где каждый может почувствовать себя хоть Пикассо, хоть Ван Гогом – смотря какой фильтр наложить? Великое множество. Вот только некоторые из них.

«Волшебный фонарь» – аппарат для проекции изображений и показа слайдов, распространенный с XVII века. До сих пор не известно, кто изобрел «Волшебный фонарь». Он был описан в книге священника-иезуита и ученого Афанасия Кирхера «Великое искусство света и тени» (в 1646 году), как примитивное устройство с системой проекции отражения солнечного света от зеркал через объектив на экран. В 1659 году Христиан Гюйгенс построил фонарь для проектирования картинок на экран из трех объективов. Художники не проходили мимо таких вещей. Говорят, Иван Шишкин рассказывал своим студентам о «Волшебном фонаре», или, как его еще называют, фантаскопе.

Эпидиаскоп – еще один прибор-помощник художника. Комбинированный проекционный аппарат, позволяющий получать на экране изображения как прозрачных, так и непрозрачных оригиналов.

Проектный фонарь – это целая серия различных приборов, в которую входят эпидиаскоп, фантаскоп, фильмоскоп и другие «скопы». При желании их можно смастерить самостоятельно – в сети полно инструкций.

Когда-то Энди Уорхол проецировал фото на стену и обводил контуры. Так появился его Мао. Похожий метод использует герой фильма «Работа без авторства»: художник проецирует изображение на холст, обводит, а потом уже дописывает. Считается, что прототип киногероя – знаменитый немецкий художник Герхард Рихтер.

И в наши дни художники используют проекторы и другие, в том числе вышеупомянутые, примочки, чтобы «перевести» изображение в реалистическую живопись. Есть целое направление художников, которые стараются добиться максимальной схожести и детальности картины – гиперреалисты. Кое-кто из них пользуется проектором, и просто переводит фотку, дополняя ее своим видением жизни. Получается, надо сказать, красиво. Копирование реальности не лишает взгляд сомотрящего на нее индивидуальности. Он проявляется в красках, в мазках, в сюжете.

Каждый видит по-своему. И каждому доступно написать реалистический портрет или пейзаж, используя оптический прибор. Инструменты стали вседоступны, не то что при Рублеве, когда было целой наукой разобраться, как добавлять яйца в темперу. Современные технологии, привычные телефоны, открыли каждому человеку доступ к средствам, от которых, по словам Хокни, Пикассо и Ван Гог сошли бы с ума!

Так почему же каждый не становится новым Пикассо? Все дело в нем – таланте, зерне гениальности. С ним нельзя спорить, Хокни вот тоже не пытается. Наоборот, своим успехом художника он доказывает, что мало научиться пользоваться устройством или программой, нужно еще уметь видеть. Это не каждому надо.