Новости музыки и игр

Избрaнныe вeщи изо сoбрaния милaнскoгo кoллeкциoнeрa Джaнни Мaттиoли (1903–1977) выexaли нa гaстрoли изо рoднoй Итaлии впeрвыe с 1972 гoдa. Снaчaлa иx пoкaзaли в Русскoм музee вмeстe с рaбoтaми oтeчeствeнныx футуристoв, и тaм пoлучился свoй диaлoг – мeжду xудoжникaми двуx стрaн нaчaлa XX вeкa. В Пушкинскoм музee другoe взaимoдeйствиe, нo нe мeнee интeрeснoe. Сoбрaниe Мaттиoли встрoили в пoстoянную экспoзицию   Гaлeрeи искусствa стрaн Eврoпы и Aмeрики XIX-XX вeкoв, и здeсь наш брат видим искусствo в рaзвитии. Oт «Кувшинoк» и «Зaвтрaкa нa трaвe» Мoнe, «Голубых танцовщиц» Дега, тайских прелестниц Гогена и натюрморта с красными рыбками Матисса двигаемся первое дело, глядя как трансформируется взгляд художников держи реальный мир, все дальше убегая с его объективного отражения действительности к анализу, собственной транскрипции увиденного, затем) чтоб(ы) вдруг столкнуться с итальянским футуризмом. Первая фестиваль с привозным итальянским искусством начала ХХ века происходит в третьем зале постоянки – предварительно нами портрет кисти Фортунато Деперо, одного с авторов художественного манифеста «Футуристическая реставрация Вселенной» 1915 года. Не нужно пробегать текст арт-заявления, чтобы влындать его смысл, достаточно взглянуть получи и распишись картину, на ее героя, напоминающего инопланетянина с зелеными кружками-глазами, возьми угловатые линии интерьера. Сюжет можно представить механизирован, он из будущего, присутствие этом в нем чувствуется почти неуловимая непрерывность с прошлым итальянского Ренессанса. Будто бы который-то итальянский дож перенесся в машине времени на века спервоначала. Об этом все искусство итальянского футуризма. Оно синхрониризует древность и будущее, оно раскладывает привычные стать на плоскости и фрагменты. В нем большой механической геометрии, и в то же сезон много очень человеческих эмоций, которые у итальянцев, чисто известно, плещут через край.  

Обаче итальянский футуризм неоднороден. Следующее прикасание к революционному направлению происходит в залах, идеже висят картины Дерена, Сезанна и Лота изо постоянной экспозиции ГМИИ. Теперь они соседствуют с монохромными работами Джорджо Моранди. Сей художник тоже упрощает формы. Его андерграунд называют «метафизическим». В его взгляде в завтрашний день есть тишина и спокойствие. После сего «предисловия» мы попадаем в зал с желтыми стенами, кой полностью занят итальянскими футуристами. На этом месте совсем другие эмоции. Здесь конкуренция миланской и флорентийский школы. У миланцев с лишком динамики, а художники из Флоренции с лишком играют с цветом и формой, с движением. Надобно(ть) сказать, что эти авторы бывало вступали в непримиримые противоречия, которые заканчивались натуральной дракой. В этом месте друг напротив друга висят картины Арденго Соффичи и Умберто Боччони, в среде которыми развернулась интригующая полемика. Всё-таки началось с выставки 1911 года «Свободное искусство», имя которой и легло в основу нынешней – в ГМИИ.  

Арденго Соффичи – слепящий представитель футуризма во Флоренции – опубликовал в журнале «Голос» чрез (год) выставки «Свободное искусство» статью, идеже критиковал миланских художников, – рассказывает наблюдатель Елена Степкина. – В ответ Умберто Боччони и с соратниками приехал закачаешься Флоренцию и нашел Соффичи в кафе. Боччони спросил: «Вы Соффичи?». После этого утвердительного ответа он просто-напросто дал оплеуху оппоненту. Началась поединок. Утром миланцы поехали на вокзальчик, чтобы отправиться домой, но тутовник уже Соффичи позвал друзей и устроил потасовку. В итоге целое драчуны оказались в полицейском участке. Временно они там вместе сидели, нашли точки соприкосновения, и одну каплю лет между ними был окружение. Но потом опять поссорились с-за идейных вопросов, связанных с пониманием свободного искусства и обновлением художественного языка, и вдругорядь решали противоречия кулаками.  

  Ох ужак эти горячие итальянцы! Что отличает италийский футуризм, так это страстность и темперамент, с которой авторы подходили к любым деталям. И невзирая на то, что многие ухватки футуристов перекликаются с другими направлениями, до свидания то кубизм или экспрессионизм, они представляют лицом отдельную «стаю» – идеологов нового языка. Футуристы более чем достаточно писали о своем видении будущего, и каста полемика представляет для потомком отличный интерес. И тут уже не манером) важно, была она с кулаками либо нет. Идеи футуристов сыграли важную ипостась для всего искусства ХХ века, которое предложило недавний взгляд на мир и его снимок. Художник может раскладывать реальность в фрагменты и собирать ее заново. Может выказывать мир через чистую динамику, экшен, ритм. Может буквально все. Даже если Амадео Модильяни, который занимает отдельное область в арт-истории и не принадлежит никакому направлению, поддался идеям итальянского футуризма. Доказательством этому служит его парсуна художника Фрэнка Хэвиленда, представленный в экспозиции. Дьявол отличается от других картин Модильяни, и нет возможности назвать его чистым футуризмом, все художник использует один из футуристических приемом – дробного корреспонденция. Лицо героя написано мазками разных цветов – зеленым, розовым, синим. Вплотную к пуантилизму, но не тоже.  

Джанни Маттиоли без памяти тонко и вовремя почувствовал все кипение, которое происходило в искусстве на его родине и начал сколачивать итальянский футуризм в 1940-х годах, при случае эти работы уже прожили самую малость десятков лет, но еще неважный (=маловажный) были признаны по-настоящему. Ноне вещи из его собрания считаются эталонными. В 1972 году и старый и малый представленные теперь в ГМИИ картины были признаны национальным достоянием Италии. Бугор Пушкинского музея Марина Лошак чисто заметила, что Маттиоли обладал тем но чутьем, что Щукин и Морозов, картины изо собраний которых представлены в экспозиции в одном ряду с коллекцией итальянца.