Новости музыки и игр

– Примeнитeльнo к Бoдлeру чaстo мoжнo услышaть oпрeдeлeниe «прoклятый пoэт». Oткудa oнo вoзниклo?

– В литeрaтурный oбиxoд вырaжeниe «прoклятыe пoэты» ввeл Пoль Вeрлeн, ужe пoслe смeрти Бoдлeрa, в 1880-e гг., oпубликoвaв сeрию oчeркoв, кoтoрыe зaтeм были издaны oтдeльнoй книгoй, o Тристaнe Кoрбьeрe, Aртюрe Рeмбo, Стeфaнe Мaллaрмe, Мaрсeлинe Дeбoрд-Вaльмoр, Oгюстe Вильe дe Лиль-Aдaнe и сeбe сaмoм – «бeднoм Лeлиaнe». Вeрлeн был млaдшe Бoдлeрa нa двaдцaть три гoдa (знaчит нa мoмeнт выxoдa «Цвeтoв Злa» eму былo тринaдцaть – читaть и писaть стиxи oн нaчaл рaнo) и вoспринимaл eгo кaк учитeля, причисляя к пoкoлeнию нoвыx рoмaнтикoв. Интeрeснo, чтo мoлoдoй пoэт, выпустивший нa тoт мoмeнт oдну книгу – «Сaтурничeскиe стиxи», – был oдним изо нeмнoгиx пришeдшиx нa пoxoрoны Бoдлeрa.

Нaдo думaть, Бoдлeр нe пoпaл в книгу «прoклятыx» тoлькo пoтoму, чтo oбъeмнoe эссe o нeм Вeрлeн нaписaл eщe в 1865 гoду (тo былa oднa с пeрвыx eгo критичeскиx рaбoт), и эпитeт «прoклятый» вoзникaeт тaм в кoнтeкстe aнaлизa стиxoтвoрeния «Стaрушки» кaк рeпликa нeдoбрoжeлaтeлeй: «Пока прoклят тoт дeрзкий пoэт, чтo пoртит нaм всe удoвoльствиe, высмeивaeт слeзы, кoтoрыe по своему произволу исторгнул…». Избранность и проклятость поэта – темы первого стихотворения «Цветов Зла», «Благотворение».

– Я читал, что у Бодлера были тяжелые связи с отчимом, и он возненавидел свою матуничка. В какой мере это повлияло нате его творчество?

– Отношения с генералом Жаком Опиком, профессиональным военным, занимавшим важные государственные посты, у Бодлера в(за)правду были тяжелыми, и виной тому был самостоятельно Бодлер. Но мать он продолжал как душу), о чем свидетельствует их непрерывная доверительная переписка. Завлекательно, что первые свои публикации стихослагатель подписывал как «Бодлер-Дюфаи», в таком случае есть присваивая себе девичью фамилию матери. Я никак не сторонница психоаналитических интерпретаций литературы, так именно с этой детской травмой, чувством одиночества, отверженности Ж.-П. Сартр связывал «коренной выбор» Бодлера, определивший настырность его жизни и творчества: быть «другим», служить стимулом свою исключительность. В скобках заметим, точно генерал Опик умер за один или два месяцев до выхода в свет «Цветов Зла». Постоянно трое – Бодлер, его мат и отчим – будут похоронены побратанец подле друга на кладбище Монпарнас…

–​ Предки ведь даже отправили его в Индию, всего делов бы он не занимался литературой?

– Действие было не столько в литературе, (в в богемном образе жизни: долги, сомнительные подписка, кутеж… Хотя поначалу Бодлер подавал надежды, распрекрасно учился в школе, и отчим желал ради него военной или государственной карьеры. Получай семейном совете в конце мая 1841 возраст было принято решение удалить его получай время из Парижа. Однако в Индию Бодлер приблизительно и не попал: прожив чуть в большинстве случаев двух недель на острове Маврикий, возлюбленный добрался до острова Бурбон и кайфовать дальше отказался. В Париж Бодлер вернулся сделано в феврале 1842 года, что неважный (=маловажный) помешало сформироваться мифу, согласно которому в частности в Индии Бодлер в совершенстве освоил англосакс(онс)кий язык и впоследствии смог блестяще изничтожить почти полное собрание сочинений Эдгара Аллана Точно по (последнее – истина).

– Кроме одна сторона биографии Бодлера – его увлеченность наркотиками и разгульной жизнью. В этом был неудовлетворенность против общественных условностей или болезненная связанность?

– Ни то, ни ведь. Скорее артистический жест, дань литературной устои, связанной с именем Томаса де Квинси, автора «Исповеди англичанина, любителя опиума» (1821), которую Бодлер основательно анализирует, отказавшись от первоначального ожидание ее перевести, в книге «Артифициальный рай» (1860) – близ переводе заглавия вместе со множественным счетом слова «paradis» обязательно пропадает важнейший смысловой аспект. Нужно раскусить, что в XIX веке наркотики были легальным и недорогим товаром, что можно было приобрести в аптеке. В знаменитом особняке Пимодан, идеже в 1840-е годы жили Бодлер и Теофиль Готье, около наблюдением врача проходили собрания «Клуба гашишистов», значительно однажды заглянул и Бальзак. В наркотическом опьянении писатели-романтики искали оборот к мистическому опыту, наркотики для них были средством преодоления таблица явленного, обретения бесконечного в конечном, дорога «умножения личности» – сие выражение фигурирует в подзаголовке книги Бодлера «О вине и гашише» (1851).

Бодлер целый ряд лет принимал опиум; тяжелой зависимости у него безвыгодный было, но это, конечно, безлюдный (=малолюдный) могло не подорвать его здоровья. Так он и упоминает «склянку с настойкой опия» в стихотворении в прозе «Двум комнаты» как нежную и вероломную «подругу», кончено же по своему творческому темпераменту Бодлер был аналитиком, рефлексирующим поэтом – «artiste de volonté», как бы сказал о нем Барбе д’Оревийи. Его девизом стала крылатое слово Р.У.Эмерсона: «Герой – оный, кто всегда несокрушимо сосредоточен».

– А т. е. поэт эпатировал публику?

– И лаской и таской. Этому отчасти посвящен наш «Писательский гид» по Бодлеру, какой-либо мы вместе с Верой Аркадьевной Мильчиной подготовили для того специального французского номера «Иностранной литературы», запланированного получи и распишись июль этого года. Корпус воспоминаний и «мифов» о Бодлере огромен, и пользу кого нашей подборки (в нее вошли Шарль Асселино, Дар Бога де Банвиль, Максим Дюкан и Шарль Тубен) я выбирала тетечка, что не нарушат равновесия посредь «человеком» и «поэтом». Шарль Асселино, узловой биограф Бодлера и один из самых верных его друзей, толком рассказывает о том, как Бодлер пускал в крипта свою «теорию удивительности» в одежде (ходил в блузе, с непокрытой головой), внешности (о книжка, как Бодлер выкрасил волосы в бутылочно-зеленый цвет, вспоминает Дюкан), еде, самой манере бормотать (про себя) (дар раздражать людей) и работать (прокрастинация – и в так же время строжайшая, изнурительная ультимативность к себе). При этом сам дьявол неукоснительно следовал императиву денди: «ничему безграмотный удивляться».

– В сборнике «Парижский тоска» среди прочего заметно бунт социальной несправедливостью. В какой степени тематика обездоленных волновала Бодлера?

– Бодлер – полностью не ангажированный поэт, ему были близки основы «искусства для искусства». Некто любил перевоплощаться и примерять маски, обсуждения) обездоленных для него – беллетристический сюжет. У Бодлера не было четких политических воззрений – его прикосновенно в революционных событиях 1848 года, соревнование в демократической и республиканской прессе имело безлюдный (=малолюдный) столько идеологический, сколько духовный упорство. Таково же его отношение к «толпе», в которой возлюбленный находил источник современного вдохновения, эстетической энергии.

– Бодлера судили по времени выхода его знаменитого сборника «Дары флоры Зла», обвинив в богохульстве. Нежели закончилась эта история и как повлияла для дальнейшую его жизнь?

– Бодлера судили в августе 1857 лета, через полгода после благополучного с целью Гюстава Флобера процесса над романом «Мадама Бовари», поэтому на снисхождение думать ему не приходилось, тем больше что влиятельных защитников у него мало-: неграмотный было. Обвиненный в «грубом и оскорбительном чтобы стыдливости реализме», что равнялось безнравственности, Бодлер приходится был выплатить штраф в 300 франков (ставка для безденежного поэта огромная) и изъявить из сборника шесть слишком откровенных стихотворений, в этом случае как стихотворения, оскорблявшие религиозную этика (раздел «Мятеж»), в конечном итоге маловыгодный вошли в число осужденных. Последнее распоряжение было для поэта абсолютно неприемлемым, потому что разрушало самый замысел книги, которую – напористо повторял он в заметках для своего адвоката – нельзя не судить как целое, где кощунству противопоставлены устремления к Небу, непристойностям – «дары флоры платонизма». Бодлер придавал огромное масштаб именно композиции сборника. Не случаем темой первого стихотворения («Пожелание») становится само появление поэта для свет, тогда как последний раздел посвящен последнему «Плаванию» – смерти.

Важнецки подчеркнуть, что «Цветы Зла» – уникальн поэтический сборник Бодлера, книга, надо которой он продолжал работать всю разлюли-малина. В феврале 1861 года выходит во-вторых издание «Цветов», пополнившееся 35 новыми стихотворениями (внутри них – знаменитый «Океанский)» и целый раздел «Парижских картин»). Десерт издание вышло уже посмертно, в 1868 году. И пока еще одно важное уточнение: заглавное «Mal» (Досада) Бодлер писал с прописной, иногда хоть опуская слово «цветы».

– В навал говорят об отношениях Бодлера с балериной Жанной Дюваль. В какой мере этот роман стал для поэта роковым?

– Фаталистичный можно назвать любовь Нерваля к актрисе Женни Колон. Жануся же не была единственной пассией Бодлера, в чем дело? нашло отражение и в женских образах «Цветов Зла», вдохновленных никак не только «черной Венерой», однако также легендарной Аполлонией Сабатье, в салоне которой собирался вдосталь артистический цвет Парижа, и белокурой пышнотелой актрисой Черемисы Добрен (ей среди прочих посвящено рондель «Прекрасный корабль»). Когда-никогда Бодлер познакомился с Жанной весной 1842 возраст, она была статисткой в одном с парижских театриков и любовницей Надара. И со временем не раз изменяла поэту, с нежели он мужественно мирился; связь их длилась приближенно двадцати лет. О Жанне мы знаем без памяти мало – неизвестны ни ее семейка, ни точные даты жизни, расходятся пусть даже описания ее внешности, за исключением того, который она была высокой мулаткой. При случае в 1859 году Жанну разбил тетраплегия, и ее положили в больницу, она указала точно место своего рождения Санто-Доминго.

–​ (как) будто поэта воспринимали литературные современники?

– Не суметь сказать, что Бодлер умер непризнанным. Точно – недооцененным и не до конца понятым. Для того кого-то он оставался «певцом падали» (впопад, Поль Сезанн знал это канцона наизусть). За год до смерти, в письме матери, самовластно поэт говорит о «школе Бодлера». У него в(за)правду появились последователи и почитатели среди молодых парнасцев, же он хотел быть один.

Наибольшее достоинство имела для Бодлера оценка Теофиля Готье. Его искра божья был отмечен Виктором Гюго, которому посвящены стихотворения «Кликун», «Семь стариков», «Старушки»: «Вас творите новый трепет». Верлен связывал глубочайшую странность Бодлера с тем, что он воплотил «современного человека». Примечательна и английская рецензия 1862 года, автором которой был версификатор А.Ч.Суинберн: тот хвалил Бодлера из-за поэтическое мастерство, умение находить точные красивые слова и рифмы.

–​ Как бы вас охарактеризовали влияние Бодлера на мировую культуру и поэзию?

– Наравне сказал в начале прошлого века Поль Валери, «с Бодлером французская стихосложение вышла наконец за пределы нации. Симпатия понудила мир читать себя; возлюбленная предстала в качестве поэзии современности». Бодлер (страсть боялся, что останется в памяти потомков на) все про все лишь «homme singulier» (человеком с причудами, странным), в ту пору как он мечтал о настоящем поэтическом величии, «универсальности».

Кайфовый французской поэзии Бодлер безусловно стал источником новой образности и чувствительности. Паки цитируя Валери: ни Верлен, ни Рембо, ни Малларме маловыгодный стали бы собой, не прочитай они «Дары флоры Зла». Близкое себе в Бодлере находят символисты, декаденты, а в XX веке – сюрреалисты. Завтрашний день показало, что творчество Бодлера признаться имело мировой резонанс (достаточно помянуть о том, как высоко его ценили Р.-М.Рильке и Т.С.Элиот). После счет чего? Дело не в «анатомировании зла» и эстетизации безобразного, упражнения которого можно найти и у предшественников. Ключевым тут. Ant. там является уже не раз повторявшееся нами ксенологизм «современность», которое долженствует дополнить словом «критика». Огромность Бодлера – в том, что некто делает критику частью творческого процесса, точь в точь о том писал Октавио Пас в очерк «Явление и явленное: Бодлер (то) есть художественный критик» (1967), получи которое ссылается Юрген Хабермас в речи «Югендстиль – незавершенный проект» и которое я в свое промежуток времени перевела.

Бодлер обнаруживает относительность устои и ценностей. Он как никто в середине XIX века сумел ухватиться и объяснить эстетику современности не не более чем в поэзии, но и в живописи, и в музыке: внутри его заслуг – открытие Делакруа и Вагнера. Стихотворство составляет меньше половины написанного Бодлером. Камо объемнее – его прозаическое имущество, многочисленные рецензии и критические статьи, в которых практически критика перерастает в теорию – в духе, например, в знаменитом эссе «Le peintre de la vie moderne» (1863), наименование которого принято переводить как «Баян современной жизни», что само точно по себе показательно, ведь Бодлер пишет и о конкретном художнике – Константене Ги, и о художнике современности во всех отношениях.