21 июля, 2021 
adminGWP 
Сцeнa пeрвaя — рoмaнтичeскaя
Нaчну с личнoгo. Я пoзнaкoмилaсь с Влaдислaвoм Мaмышeвым-Мoнрo нa излeтe пeрвoгo дeсятилeтия XXI вeкa. К тoму мoмeнту oн ужe был культoвым гeрoeм aрт-сцeны, извeстным xудoжникoм, кoтoрый мaстeрски умeл зaлeзть в шкуру любoй знaмeнитoсти другими словами истoричeскoгo пeрсoнaжa и oтыгрaть eгo oбрaз тaк, чтo душу пeрeвoрaчивaлo. Eгo oбрaзы Aллы Пугaчeвoй и Гитлера, Любови Орловой и Ловля, Екатерины Великой и Чарли Чаплина сделано были вписаны в историю искусства. Они оказывают гипнотическое операция на публику, взывая к чему-ведь подсознательному. Но самым известным стал его манера Мэрилин Монро — иконы кэмповой культуры, запечатленной ещё раз Энди Уорхолом, в ее обличье Влад объехал всю цивилизованную половину таблица еще на заре своей карьеры. И взял себя псевдоним в честь любимой звезды.
Автор встретились в родном для Влада Петербурге, бери открытии какой-то выставки. С первой секунды становилось бесспорно, как он стал тем, кем стал, — изумительный всем его естестве был обычай, искренность, а главное, лучезарность и невероятный сила. Тогда мы договорились сделать симбиотический проект, он сразу согласился. Мысль была дерзкой, как все перевоплощения Влада: возлюбленный должен был предстать в образе Надежды Крупской, и в число рождения Ленина мы собирались в таком виде обижать все главные точки Москвы, связанные с вождем, включительно Мавзолей. Был придуман интригующий схема арт-прогулки. Но не приключилось — Влад редко наведывался в Москву, чаще был в Питере другими словами на Бали, который стал его вторым домом, местом, идеже он медитировал, проникая в глубины подсознания. Тут на прощание он подарил ми сердечко из фольги — чхатра лучей любви и добра, которые симпатия посылал в мир из самого сердца…
Сцена вторая — эпическая
Казус, записанная телеведущим и коллекционером Андреем Малаховым со слов историка моды Светланы Куницыной, — «Со временем прочтения сжечь».
«Владик позвонил в ночь. И, сильно заикаясь, сказал, что после ним погоня, что он в опасности и гадательно ли доживет до рассвета. Вслед за окном спорили мрак и вихрь. И я почти не сразу без заминки спросила: намного за тобой приехать? Но некто не ответил. А через минуту еще стоял на пороге — в огромных валенках и лыжном, с начесом костюме скучного бутылочного цвета. К маркоташки прижимал «министерский» — советских времен — пост, явно из фейковой крокодиловой кожи. Его особа выглядело слегка подкопченным, как у Ревнивец с поплывшим гримом. Запахло паленым. «Одним духом примчался, как пожарная команда», — пошутила я, точно потом выяснилось, не очень по месту. «Она погибла! Джидодошечка погибла!» Согласно щекам поползли слезы. «И старый и малый сгорело, она мертва!» — всхлипнул дьявол и внезапно осел, там где стоял. Я безлюдный (=малолюдный) стала уточнять, кто такая Джидодошечка… (…) Его изложение о том, как он провел эту ночка, был не очень-то внятным — в духе запутанных сюжетов Дэвида Линча: «Туточки из-за горящей бархатной шторы появляется эффектная водка и падает прямо на карлика…» Да все же я догадалась, что флэт Лизы Березовской только что сгорела начисто. Вместе с собакой, за которой Владик с кого (следует был приглядывать, пока Лиза каталась возьми лыжах в Альпах».
Опубликовано в рубрике