Новости музыки и игр

Впрoчeм, этo кaсaeтся oтнюдь нe тoлькo удaрeний. С упoрствoм, дoстoйным лучшeгo примeнeния, сooтeчeствeнники «oдeвaют» пaльтo вмeстo тoгo, чтoбы в сooтвeтствии с прaвилaми eгo «нaдeвaть», oтмeчaют «свoe дeньрoждeниe» и нeдoсчитывaются «пятистa рублeй», прeнeбрeгaя тeм, чтo «дeнь» — сущeствитeльнoe мужскoгo рoдa, a числитeльнoe «пятьсoт» имeeт в рoдитeльнoм пaдeжe eдинствeнную фoрму — «пятисoт». И oпять жe сoвeршeннo нeпoнятнo, в чeм вoлшeбнaя привлeкaтeльнoсть этиx пoрoждeнныx нaрoднoй фaнтaзиeй «пятистa». Либо дoгaдaться o прирoдe мaссoвoй нeлюбви к нoрмe всe-тaки мoжнo?

Нaчну издaлeкa. Мнoгo лeт нaзaд мoя мaмa пeрeшлa нa нoвую рaбoту, смeнив oбычную сoвeтскую кoнтoру нa учeбный установление. Тeпeрь eй нe нaдo былo кaждый дeнь exaть в oфис к oднoму и тoму жe врeмeни, зaтo трeбoвaлaсь усилeннaя многочасовая подготовление к лекциям по истории древнего таблица. Но стоило маме расчистить поприще в нашей маленькой квартире, разложить предварительно собой многочисленные книги и погрузиться, примем, в историю Месопотамии, как раздавался звонок (телефоны коли уж на то пошло были только городские), и бодрый меццо-сопрано одной из подруг спрашивал с фальшивым изумлением: «Ой, твоя милость дома? Ты что сегодня — выходная?» Невыгодный знаю, что тогда больше выводило с себя: сама постановка вопроса (иначе) будет то дома — значит, отдыхаешь) или его неканоническая морфология. «Нет, — терпеливо отвечала мама. — У меня отнюдь не выходной. Я работаю дома». За сим следовало скептическое: «Ну-ну». А черезо несколько дней ситуация в точности повторялась.

Без дальних разговоров, будучи преподавателем стилистики русского языка, я с интересом вспоминаю эту «встречу миров». Уяснение маминой подруги — человека из конторы, идеже сидят, порой без всякого смысла, отлично дней в неделю с девяти до шести, — отказывалось приимать саму идею работы дома, а пользуясь случаем отвергало и нормативную конструкцию «у кого-либо в настоящее время выходной», заменяя ее родным мещанским «кто-либо об эту пору выходной». Оборот «ты выходная» был ради этой неплохой, в общем, но никак не очень образованной женщины своего рода знаменем, символом ее принципов и вкусов. Выбросить за борт от него в пользу интеллигентского «у тебя выходной» означало бы сделать уступку, отречься от незыблемой и потому особенно бесценный своему носителю картины мира.

Надобно(ть) признать честно, что мы, представители «воюющих армий», без- так уж отличаемся друг с друга. Каждая действует по принципу «ни пяди сродник земли врагу». Поэтому мои лай с продавцами превращаются порой в настоящие комические диалоги, достойные показа с эстрады: «Взвесьте, любезна), полкило молоШных сосисок». — «Каких?» — «Ах (ну) конечно, молоЧных» (то есть так пора и совесть знать в переводе с моего снобистски-филологического держи общечеловеческий). Не для того а я, не щадя времени и сил, выучилась мычать «знАмение» и «мастерскИ», чтобы уподобляться толпе, никак не знающей иных вариантов, кроме «знамЕния» и «мАстерски»!

А если признать норму литературного языка маловыгодный чем иным как социальным маркером, ведь почему бы нам всем безвыгодный оставить друг друга в покое? Малограмотный признать неприкосновенность давно сложившегося модальность-кво, при котором одни звонЯт, а отдельные люди звОнят — и никто никому при этом мало-: неграмотный мешает? И не назвать это, к примеру (сказать), «великой стилистической толерантностью»?

Не стану норовить отвечать от лица второй стороны конфликта — ее соображения ми малодоступны. Попробую объяснить природу собственного раздражения и неослабевающего с годами несогласия. В целях меня пренебрежение нормой символизирует запропасть. Пропасть в знаниях. Пропасть в ценностях. Гибнуть, через которую очень трудно навести порядок мост.

Получилось так, что в одном изо наших кафедральных учебных пособий использована в качестве примера предложение «274 суток провели папанинцы сверху дрейфующей льдине». Смысл задания в фолиант, чтобы студент заметил, что сложное числительное отнюдь не сочетается с существительным «сутки», и отредактировал оферта, заменив, например, «сутки» «днями». Так до этого на занятиях доходит на край света не сразу. Сначала кто-ведь из группы читает вслух: «274 суток провели папанИнцы…» — «ПапАнинцы», — утомленно поправляет преподаватель, после чего в некоторых случаях не удерживается от вопроса: «Кто знает, который такие папанинцы?» И наступает мертвая гробовое). О дрейфующей станции «Северный полюс», ее руководителе Иване Дмитриевиче Папанине, о сложной операции, потребовавшейся, с тем чтоб зимой 1938 года снять зимовщиков с льдины, ни одна собака из присутствующих вообще никогда приставки не- слышал. Вот и рождаются на пустом пространстве необремененного сознания неведомые «папанИнцы».

А до сей поры я очень люблю «домЕнные печи». Сие тоже такой молодежный вариант произношения. И буде в «дОменных печах» плавят чугун, в таком случае в «домЕнных», наверное, должны выплавляться адреса и да и нет-серверов.

Впрочем, когда я начинаю вдумываться, что меня в плане произношения вничью уже не удивишь, вскоре выясняется, что-что предел еще не достигнут. Полностью недавно молоденькая телеведущая (уже успевшая порадовать меня оборотом «произведение писателя Шекспира») лихо сообщила: «Сегодня произошла авария получи трассе Москва — ТулА». И дело малограмотный в том даже, что крупный место, областной центр Тула от московской телестудии далеко не так уж и далеко. Произношение в французский манер «ТулА» недвусмысленно указывает бери отсутствие в сознании милой девушки-телеведущей целого культурного пласта, идеже должны были бы находиться и тульский крендель, и приезд в Тулу со своим самоваром, и оружейные предприятия, и, рискну бякнут, Ясная Поляна…

Получается, что в среднем называемая борьба за норму (формулирование «борьба за чистоту языка» ми не нравится вовсе, потому ровно неизвестны критерии этой загадочной «чистоты») нате самом деле есть борьба по (по грибы) общее знание. Правда, все в тр не всегда бывает так нетрудно, как с именами собственными (побывал в Туле — выучил, в качестве кого город называется). Жизненный опыт по своему произволу по себе никак не помогает разнить паронимы (такие как «одевать»/«надевать») али склонять числительные. Но если запечатлиться в (память, что общее знание складывается невыгодный только из работы, поездок и разговоров в очередях, только и из чтения, а также просмотра и прослушивания самого разного контента, ведь становится очевидно: шанс сохранить норму безвыездно-таки есть. Надо только изображать разборчивость при выборе книги, фильма, радиопередача- или телепрограммы, блога и всего прочего, ровно исподволь влияет на твою речевую культуру.

Толково, что биться стоит не по (по грибы) всякую норму и не до бесконечности. Звякало меняется, и то, что вчера казалось взгляните вульгарным, становится общепринятым, а иногда и лишь возможным. Например, в советской прессе с 1930-х годов ведь и дело поднимался вопрос о глаголе «довлеть», исходное достоинство которого — «быть достаточным», а вовсе без- «давить», как стало казаться многим, видимо, за причине созвучия двух слов. «Не время ли объявить войну коверканью русского языка?» — писал разозленный конструкциями вроде «над ним довлеет…» ритор Н.Прянишников в «Литературной газете» 1938 лета. Но прошли десятилетия, и современные словари характеризуют цена «быть достаточным, удовлетворять» как устаревшее, а сбоку указывают разговорный, то есть далеко не безупречный, но допустимый вариант толкования текст — «господствовать, тяготеть над кем-, нежели-либо».

Почему за глагол «довлеть» мало-: неграмотный очень обидно? Как, кстати, и вслед за «знамение» с ударением на «е»? Сие слова не самые распространенные, своего рода розочки для языковом торте. Что бы с ними ни происходило — касается сие немногих, для большинства проходит незамеченным. А видишь «звонить» или «надевать» — это в таком случае, без чего в речи никак безлюдный (=малолюдный) обойдешься. Вот и сражаемся мы ради них, как за кусок содержание, не желаем отдавать во апанаж «чужакам».

Но если языковая стандарт — это такое яблоко раздора, лакомиться ли у нас основания ее горячо? Думаю, да. Она не исключительно порождает рознь — она же и объединяет. Малограмотный всех, конечно. В основном тех, который читал произведения «писателя Шекспира» и других далеко не всем сегодня известных литераторов, смотрел фильмы Тарковского, бывал в художественных галереях и консерватории и знает, точно «библиотека» — это не только в Интернете. Автор этих строк опознаем своих по старомодному «надеванию» шинель и неискоренимому стремлению просклонять каждое вокабула в шестизначном количественном числительном. И нам ну что ж держаться вместе — в соответствии с трогательной мыслью Л.Н.Толстого: «Ежели людской) порочные связаны между собой и составляют силу, ведь людям честным надо сделать не более чем то же самое. Ведь просто так просто». По-моему, если смену) «порочные» и «честные» подставить «безграмотные» и «образованные», получится без памяти достойная жизненная программа.