Новости музыки и игр

Рeжиссeр Влaдимир Ивaнoв, oдин изо нeмнoгиx, умeющиx в тeaтрe стaвить кoмeдии и пoнимaющий прирoду кoвaрнoгo жaнрa, нaзвaл свoe сoчинeниe гaлoпaдoм. Чтo oзнaчaeт «пaрный тaнeц» — гaлoп, нeсущийся нa скoрoсти. Oн-тo и стaл к пoстaнoвщикoв oбрaзoм нeпoнятнo кудa нeсущeйся жизни. Eстeствeннo, рoссийскoй — кaкoй oнa былa и подле Никoлae Вaсильeвичe, всeстoрoннe и с рaзмaxoм свoeгo дaрoвaния ee oтoбрaзившeм, и нынeшнeй, исполнение) oписaния кoтoрoй рaвнoгo eму тaлaнтa пoкa нe нaшлoсь. Зaтo в Вaxтaнгoвскoм «Мeртвыe души» прoчтeны бoлee чeм oригинaльнo. Авторы инсценировки — Владеть миром Иванов и Андрей Тупиков.

На исторической сцене положительно галопад — два актера, и к тому а связанные кровными узами, разыгрывают бессмертную поэму Гоголя. Марюша Аронова и ее сын Владислав Гандрабура, внешнее тождество которых нельзя не отметить, в этом бешеном танце становятся прохвостом Чичиковым — после очереди и одновременно, а также прочими персонажами поэмы. По, внешнее сходство актеров только в благ спектаклю: в отдельных сценах оно, идеже и задумано, создает дополнительный эффект Зазеркалья, идеже вдруг проступает пугающий мистицизм писателя… Ох, не чета туда не заглядывать.

В контексте современного театра вахтанговские «Мертвые души» — хлебный спас театра, именины актерского сердца. Да что ты когда бы еще Мария Аронова, признанная женщина комедии и импровизации, за два с половиной часа, чисто идет спектакль, сыграла бы 17 ролей? А на этом месте пожалуйте, Мария Валерьевна, — 17 образов вы, в которые можно перевоплотиться мгновенно и ажно не уходя со сцены.

Манером) делал великий Райкин, который по (по грибы) считаные секунды менял маски, представляющие разные типы советского общества, в основном его бюрократическую осколки. Так делает Аронова, рискнувшая уговориться на подобную авантюру, обрекающую ее, женщину, получи и распишись сравнение с великим сатириком. Авантюра, есть расчет признаться, удалась. Актриса жонглирует масками, техниками, жанрами, предложенными режиссером, укомплектование солидный — от театра кукол выше театр масок и гротеск к горечи драмы…

Ломка из одного образа в другой к Ароновой как свободное плавание. Возлюбленная — автор, рассказывающий, как милейший пузырь Павлуша Чичиков превратился в дельца и проходимца Павла Ивановича в первом акте. Кайфовый втором — прижимистая помещица Коробочка в виде тантамарески — любезен. Сладкий мимишка Манилов в панталонах, состоящих всесторонне из капроновых роз, — да извольте. И инда Собакевич, обличием похожий на Франкенштейна, — как и она. Хотя как только настоящий громила на котурнах начинает бредить, все же закрадываются сомнения: а возлюбленная ли это, не мужчина ли со скрипучим голосом заменяет актрису, доколе та за кулисами переодевается в даму без усилий приятную или переводит дух через галопа? Всех запутала/обманула Аронова, показавшая высший класс актерского мастерства, возможно, и да зуб неймет. И дыхание у нее в бешеном галопе без- сбилось ни разу. Даже изумительный втором акте, где чрезмерность масок, а охота живого лица хоть на морг.

Мария Аронова, заведенным порядком, первая скрипка в галопе с партнером-сыном, и фотофакт родства усложняет ее положение. Эмпирия совместной работы с сыном у нее кушать — в каскадной комедии «Мадемуазель Нитуш», поставленной тем но Владимиром Ивановым, но здесь до мозга костей другого рода партнерство. И надо взговорить, что именно в этой работе Гандрабуру не грех наконец увидеть и открыть как интересного и перспективного актера: некто мягкий, легкий, ироничный. Он сноровистый партнер, который умеет «ловить» коллегу и мучиться на него, но не агентировать. Так что волнения Марии Валерьевны, которые понятны любому родителю, напрасны.

Спецоформление спектакля — отдельный разговор. Максим Обрезков, если вам угодно, поставивший в этом сезоне рекорд в области количеству спектаклей на столичной сцене (исключительно в Вахтанговском это у него третья представление большой формы), в «Мертвых душах» превзошел себя. Сценографическое усмотрение продиктовано Гоголем и, скорее, судьбой его бессмертного произведения, следующий том которого, как известно, симпатия сжег. Поэтому спектакль идет сверху фоне двух огромных листов бумаги, находящихся в постоянном движении, — белом с убористым текстом черных чернил и черного листа сожженного второго тамара «Мертвых душ» с белыми буквами, летящими по части черному полю. К тому же бумаге, обработанной соответственно определенной технологии, придан эффект измятости: Франт писал, недовольный, комкал, бросал, опять принимался описывать свою Русь, которая, т. е. Птица-тройка, до сих пор несется тайна сия велика есть куда.

Для его «Мертвых душ» Обрезков сочинил 25 масок порядочно макабрического свойства. Они выполнены изо органического пластика, в основе которого (анекдо сказать) — кукуруза. Но благодаря то есть ей, как рассказал мне иконописец после спектакля, маска не прилипает к лицу, создает парестезия натурального материала и комфортна для артистов. Промежду прочим, сделать такую маску — полный процесс, на производство одной уходит двум недели. Сначала делают 3D-сканирование лица актера, затем чтоб потом передать маске все анатомические его особенности. До полученным сканам отливают форму, с которой выдавливают основу и покрывают папье-маше, грунтуют и расписывают.

Максюта Обрезков с 16 лет в кукольном театре и имеет важный опыт работы с масками.